Вчера вернулась с Буга.
Супер.
Я этого ждала целый год.
МЖ как-то сказал «Вот приедем домой, и не сможем ничего объяснить. Все будут спрашивать «Ну как?», а мы будем делать глупые лица и говорить Клаааассс… И никто ничего не поймет». Дааа. Чувствую, что это так. Я не могу ничего объяснить, я только могу сказать КЛААСССно…. Нет слов, одни эмоции.
Это была уже не прогулочная вылазка, это был поход с элементами экстрима. Конечно, для некоторых 2 категория – это еще только цветочки, но я получила немалый заряд адреналина. Камни на порогах рвали наши байды, до конца похода все байдарки были поклеены по нескольку раз, две байдарки переворачивались (благо, вещи не уплыли, были хорошо привязаны), один раз на одном пороге Таймень-тройку сложило напополам, поломало полностью, так потом парни чинили ее полдня и полночи. У Тохи уплыло весло, у кроме того, уплывали тапочки, намокали паспорта, фотоаппараты и мобильные телефоны…
А меня прет от этого всего.
Просто мне нужен экстрим, я без него не могу.
Еще мы ели раков . Ловили рыбу и варили уху. Слушали гитару (у нас было три человека, которые так здорово играли и пели!!). Купались в порогах-«джакузи» - только ради этого стоило ехать…
Не знаю почему, я вела себя не как всегда. Я была намного скромнее, покладистее, чем обычно, не на кого не наезжала. Не знаю почему, мне просто хотелось быть такой. Я позволяла мужчинам (их было 11, а девченок 5) помогать мне и не боялась быть слабой. И я поняла наконец-то одну вещ – так и надо. Зачем я раньше пыталась доказать окружающим и себе, что могу все, что и мужчины? Зачем это доказывать, даже если и могу? Если дать парню шанс проявить свою силу хотя бы в элементарном (пронести рюкзак до байдарки, развязать не поддающийся узел), а потом еще и похвалить, то он свернет горы. Это я увидела явно. Это же так просто, я это знала, но не хотела принимать. Раньше я хотела все делать сама. А смысл? Никакого.
Еще у меня окончательно пропали чувства к МЖ. Я просто была счастлива, когда это поняла, ведь я теперь не искала его глазами первого, не думала, где же он, если он опаздывал к завтраку, и даже когда он стал проявлять внимание одной особе, я даже обрадовалась – может, наконец-то он влюбился. Вообще, без задних мыслей. А раньше бы я страдала.
Отдельной графой были отношения с К. Был бы он на годиков 15 моложе, да не было бы у него жены и детей, ох и любовь бы у нас была. Хоть и не долго, я думаю, но была бы. И он, и я понимаем, что у нас ничего не может быть. Но и он, и я хотим, чтобы это что-то было.
Все, что мы позволяли себе - это сидеть у костра взявшись за руки, и я могла лечь головой ему на колени, и он гладил меня по волосам и чесал за ушком, как котенка. Я балдею, когда меня гладят по голове. Я засыпала.
Я знаю, что наши отношения дальше не зайдут. И он тоже это знает. Зачем же он пытается их продолжить? Приглашает в гости, говорит, что научит пользоваться фотошопом, положил мне в рюкзак свою курточку и фонарик (говорил, что его рюкзак очень далеко, а на самом то деле понятно – ведь это предлог, чтоб встретиться потом). Он же понимает, что я не буду его любовницей. А друг? Дружба – это что угодно, но не то, что у нас с К.
Наш адмирал – настоящий эктримал, с внешностью какого-то пирата или морского волка. Он где только не был – на Севере во льдах, в Азии, лазил по горам, объездил на великах всю Европу. Он потерял многих друзей в походах и экспедициях, но все равно не бросил это гиблое дело… Он никому никогда ничего не доказывал, потому что это не было нужно. Все и так понимали, какой бешенной силы этот человек.
Один раз он сбросил меня с моста в воду, чего я не ожидала. Я была в майке и шортах, без лифчика, и когда вылезла, от холодной воды соски напряглись, и их было видно сквозь майку… Ну, в общем, я старалась прикрываться, но все равно. Тогда он подошел ко мне, положил руку на плечо, такую здоровую мускулистую руку, и стал че-то говорить. У него карие, аж до черноты карие глаза, что почти не видно зрачков, и когда он говорил, он наклонился близко к моему лицу, и смотрел не в глаза, а на губы. Вот тогда мне стало жутко, до чертиков жутко, хотя я понимала, что он ничего мне не сделает… Такие дела.
А вообще, я бы еще этим летом в походик сходила.
Супер.
Я этого ждала целый год.
МЖ как-то сказал «Вот приедем домой, и не сможем ничего объяснить. Все будут спрашивать «Ну как?», а мы будем делать глупые лица и говорить Клаааассс… И никто ничего не поймет». Дааа. Чувствую, что это так. Я не могу ничего объяснить, я только могу сказать КЛААСССно…. Нет слов, одни эмоции.
Это была уже не прогулочная вылазка, это был поход с элементами экстрима. Конечно, для некоторых 2 категория – это еще только цветочки, но я получила немалый заряд адреналина. Камни на порогах рвали наши байды, до конца похода все байдарки были поклеены по нескольку раз, две байдарки переворачивались (благо, вещи не уплыли, были хорошо привязаны), один раз на одном пороге Таймень-тройку сложило напополам, поломало полностью, так потом парни чинили ее полдня и полночи. У Тохи уплыло весло, у кроме того, уплывали тапочки, намокали паспорта, фотоаппараты и мобильные телефоны…
А меня прет от этого всего.
Просто мне нужен экстрим, я без него не могу.
Еще мы ели раков . Ловили рыбу и варили уху. Слушали гитару (у нас было три человека, которые так здорово играли и пели!!). Купались в порогах-«джакузи» - только ради этого стоило ехать…
Не знаю почему, я вела себя не как всегда. Я была намного скромнее, покладистее, чем обычно, не на кого не наезжала. Не знаю почему, мне просто хотелось быть такой. Я позволяла мужчинам (их было 11, а девченок 5) помогать мне и не боялась быть слабой. И я поняла наконец-то одну вещ – так и надо. Зачем я раньше пыталась доказать окружающим и себе, что могу все, что и мужчины? Зачем это доказывать, даже если и могу? Если дать парню шанс проявить свою силу хотя бы в элементарном (пронести рюкзак до байдарки, развязать не поддающийся узел), а потом еще и похвалить, то он свернет горы. Это я увидела явно. Это же так просто, я это знала, но не хотела принимать. Раньше я хотела все делать сама. А смысл? Никакого.
Еще у меня окончательно пропали чувства к МЖ. Я просто была счастлива, когда это поняла, ведь я теперь не искала его глазами первого, не думала, где же он, если он опаздывал к завтраку, и даже когда он стал проявлять внимание одной особе, я даже обрадовалась – может, наконец-то он влюбился. Вообще, без задних мыслей. А раньше бы я страдала.
Отдельной графой были отношения с К. Был бы он на годиков 15 моложе, да не было бы у него жены и детей, ох и любовь бы у нас была. Хоть и не долго, я думаю, но была бы. И он, и я понимаем, что у нас ничего не может быть. Но и он, и я хотим, чтобы это что-то было.
Все, что мы позволяли себе - это сидеть у костра взявшись за руки, и я могла лечь головой ему на колени, и он гладил меня по волосам и чесал за ушком, как котенка. Я балдею, когда меня гладят по голове. Я засыпала.
Я знаю, что наши отношения дальше не зайдут. И он тоже это знает. Зачем же он пытается их продолжить? Приглашает в гости, говорит, что научит пользоваться фотошопом, положил мне в рюкзак свою курточку и фонарик (говорил, что его рюкзак очень далеко, а на самом то деле понятно – ведь это предлог, чтоб встретиться потом). Он же понимает, что я не буду его любовницей. А друг? Дружба – это что угодно, но не то, что у нас с К.
Наш адмирал – настоящий эктримал, с внешностью какого-то пирата или морского волка. Он где только не был – на Севере во льдах, в Азии, лазил по горам, объездил на великах всю Европу. Он потерял многих друзей в походах и экспедициях, но все равно не бросил это гиблое дело… Он никому никогда ничего не доказывал, потому что это не было нужно. Все и так понимали, какой бешенной силы этот человек.
Один раз он сбросил меня с моста в воду, чего я не ожидала. Я была в майке и шортах, без лифчика, и когда вылезла, от холодной воды соски напряглись, и их было видно сквозь майку… Ну, в общем, я старалась прикрываться, но все равно. Тогда он подошел ко мне, положил руку на плечо, такую здоровую мускулистую руку, и стал че-то говорить. У него карие, аж до черноты карие глаза, что почти не видно зрачков, и когда он говорил, он наклонился близко к моему лицу, и смотрел не в глаза, а на губы. Вот тогда мне стало жутко, до чертиков жутко, хотя я понимала, что он ничего мне не сделает… Такие дела.
А вообще, я бы еще этим летом в походик сходила.